Затем пришел черед среднего круга, и едва загорелся последний, как черный дым поднялся от свечей. Он становился все гуще, столбом заполняя все пространство на нарисованном алтаре, смешивая в невероятной пляске рунные знаки, то являя их, то растворяя. Файона распахнула глаза, которые стали совсем темными. Она все видела, но была уже далеко от Арфена, далеко от своего тела и являлась уже кем-то иным, пока неизвестным ей.

Она брела по какой-то дороге. Файона узнала темную брусчатку Ксабира. Вот только район столицы ей был не знаком. Затем появился еще кто-то. Лица было не разобрать, был виден лишь силуэт и тихий шелестящий голос, оповестивший о том, что все исполнено.

— Ты узнал, что я велел? — спросила она, прислушиваясь к собственному незнакомому мужскому голосу.

— Никому во дворце мальчишка не доверял. Только прислугу велел не менять, немерийка Ханна в покоях принца прибиралась. Знаю, что по нраву была ему. А как наследника с дворца в Гаранфил сослали, так служанок быстро заменили. — Голос мужчины перешел в хриплый шепот. — Никто и не видел старуху с тех пор…

— Довольно, — проговорила она, чувствуя некое отвратительное удовлетворение. — Я получил, что хотел.

— А я? Господин, моя награда! — заискивающе пробормотал человек и принялся кланяться ей.

Она ощутила в руке холодную монету и подбросила ее в воздух. Та сверкнула золотом, доносчик поднял голову, но схватить не успел. Острое лезвие так легко полоснуло по шее, что мужчина свалился на брусчатку раньше, чем монета коснулась дороги. Она поймала золотой свободной рукой, затем стряхнула кровь с ножа и вернула его в ножны. Переступая через лежащее тело, словно через ненужную вещь, направилась прочь, скрываясь в ночи.

Еще мгновение, и все тот же ксабирский золотой со звоном покатился по старому треснутому столу прямо в ее руки. В этот раз она схватила его между пальцев, поднимая к свету и внимательно рассматривая. Из ее груди вырвался довольный смешок. Какая удача! Такое богатство — и всего-то нужно извести пару человек! Мужчина так и не снял свою накидку, только поднял руку, надвигая ниже капюшон. При этом рукав его куртки немного опустился вниз, открывая взгляду нанесенный черной краской рисунок на запястье.

Агерниец. Файона поняла это и вздрогнула всем телом, в следующее мгновение ощутив холодную воду, которая сомкнулась над нею. И ужаснулась тому, как скользкие стебли речной маригоны обвили ее тело, удерживая на илистом дне, не давая всплыть и глотнуть воздуха. Она тянула руки, мысленно взывая к богам, но видела только едва приметный темный силуэт своей губительницы над поверхностью Орвы. Даянет выполнила первую часть своей работы.

Теперь она бежала, спотыкалась, падала в вязкую трясину и снова вскакивала на ноги, боясь оглянуться. Чудовищный рык раздавался за спиной, вызывая почти животный страх. Оружия в руках не было, конца болотам не было… Еще несколько шагов, и удар громадной лапы пришелся по спине, вынуждая упасть лицом в мутную воду. Сознание охотника померкло…

Каждую частичку тела Файоны пронзило чужой болью и отчаянием, где-то на краю сознания возникло желание прекратить все это, но она должна была идти дальше. Теперь Файона попыталась отмахнуться от очередного видения, но вместо этого схватилась обеими руками за шершавые ветки деревьев, пачкая их пеплом и вглядываясь в укрытые туманом болота.

На поляне перед нею разразился бой. Призванный урлах атаковал, но все больше проигрывал громадному медведю и парящему в небе грифону. Со стороны леса потянуло холодом, и вода вокруг принялась покрываться коркой льда, замедляя движения нежити. Чудовище было сильным, невероятно сильным. Но и оно пало.

В этот момент она ощутила, как ненависть охватила все ее существо, вынуждая едва ли не захлебываться в водовороте чужой ярости и боли. Кем он был, этот агерниец? Кем была она? Файона все хваталась за это видение, но оно таяло, и теперь она была той, что так бесстыдно прижалась грудью к мужчине, ощущая неутоленный голод. И была охотником, который в этот момент сожалел о том, что не успел спасти ни одного из обитателей хижины, а затем рука сжала рукоять кнута и остановила бежавшую даянет.

Круг замкнулся, и она уже должна была возвратиться, когда проклятый золотой вновь принялся вращаться перед ее взглядом на каком-то столе. Что происходило? Почему не сработало, ведьма не могла понять, неотрывно глядя на монету. Она протянула руку и накрыла ладонью свою награду. Рука была почти детской и дрожала от волнения. На ней алело несколько довольно глубоких царапин, которые следовало бы перевязать, но не сейчас. Сейчас важнее было схватить монету и бежать прочь.

Почему? Никто не должен был узнать, что он солгал и отправил стражей по ложному пути, позволяя сбежать несчастной ведьме. Он считал ксабирских охотников полными идиотами и не верил тому, что люди говорили о деревенской знахарке. Он взял деньги незаслуженно, но считал, что поступил верно. Хватая золотой, просто рванул на выход, когда сильнейший удар кнута полоснул по спине, вынуждая упасть на грязный пол. Файона очнулась, взмокшая до последней нитки, и до сих пор ощущала боль от удара.

— Мастер Эверет… — Девушка попыталась вздохнуть глубже, еще не имея возможности управлять своим телом. — Мастер Эверет…

Она слабо повернула голову набок, глядя плывущим взглядом на одно из окон. Из последних сил ей удалось распахнуть его, позволяя ожидавшему внизу мужчине понять, что он был необходим здесь, в башне. Вскоре Файона услышала его торопливые шаги на лестнице, и двойные двери широко распахнулись, когда Хью толкнул их, входя в зал.

— Жива? — Мужчина взволнованно подошел к ученице и опустился на одно колено рядом с нею.

— Вам было двенадцать, верно? — непослушными губами проговорила ведьма.

Эверет нахмурился и глянул на зажатый в ее руке платок. Он развязал узел на ладони девушки и поднял испачканный в крови кусок ткани. Мгновение маг смотрел на него, затем небрежно затолкал в карман штанов.

— Двенадцать, — отозвался Хью.

— Вы чудом выжили…

— Я в чудеса не верю, девочка, — хмыкнул охотник, пряча за невозмутимостью свои истинные чувства. — Хватит копаться в моем прошлом. Я рад, что ты вернулась.

— Я ведь не сказала, что нашла след, — слабо проговорила Файона, пытаясь сесть.

Эверет наклонился, быстро сложил вещи девушки в сумку, перекинул лямку через плечо и легко поднял саму ученицу с пола.

— Если бы не нашла, то не была такой самоуверенной, — сказал мастер, глядя девушке в глаза. — И не задавала ненужных вопросов.

Файона смолчала в этот раз. Какое невероятное стечение обстоятельств! Кровь этого мужчины — и простая монета. Мастер Эверет даже не подозревал, что много лет назад держал ее в своих руках, и теперь она едва не замкнула круг вордгеса, связанная еще и его кровью. Порой даже без магии, побывав в тысяче рук, эти кружки блестящего металла могут рассказать куда больше, чем лучшие оракулы.

— Как я выгляжу, ярн побери? — взволнованно проговорил Саргон, хватая проректора за ворот рубахи.

— В чем причина твоего обеденного безумия, позволь поинтересоваться? — Арис высвободился из рук товарища и отошел на безопасное расстояние.

— Просто ответь! — Элазар пригладил свои белоснежные волосы.

От волнения его руки дрожали. Скоро она прибудет в замок. Скоро он сможет увидеть ее, коснуться ее…

— Риэль считает ректора очень красивым мужчиной, — раздался позади них сонный голос.

Оба обернулись, глядя на расстеленную кровать Бродика. Ученица наконец проснулась, пришла в себя и потянулась, почесывая взъерошенную голову.

— Ты слышал это, Арис? Хоть от кого-то можно дождаться правды, — проворчал Саргон и упер руки в бока.

Вардван только хмыкнул, поправляя высокие манжеты, на которых таинственно сверкнули рубиновые запонки.

— Мастер Вардван тоже красив, как дерево бесника. Но только когда не притворяется. — Риэль поднялась с постели и, шатаясь, сделала несколько шагов по берлоге Бродика.